– Архимагистр? – воскликнул Торд. – Вы – Ники Никорин, ласурский архимагистр?

– Благодарю, Брут, – блондинка взяла муфту. – Да, полковник, это я. Собираюсь, как и вы, оценить происходящее…

И она выжидающе уставилась на него своими жуткими глазами.

На всякий случай отступив на шаг назад, Хирон доложил:

– Мы не нашли в округе ни одного живого оборотня, только следы. Огромное количество следов!

– Можете подсчитать, скольким особям они принадлежали?

– Около ста, Ваше Могущество, – подал голос один из солдат, – так говорили охотники, показавшие нам дорогу сюда.

Полковник отвел взгляд, что не укрылось от волшебницы.

– Что еще вы знаете? – резко спросила она. – Говорите!

– В пещерах неподалеку отсюда мы нашли лабораторию, – через силу произнес тот, – такую же, как и две предыдущие: с клетками, кровавыми подтеками на стене, алхимическим оборудованием. Но, как и предыдущие, она пуста. Ни записей, ни подопытных, ничего.

– Две… – пробормотала Ники. Ей придется обстоятельно поговорить с рю Воронном о том, что происходит в княжестве! Пожалуй, стоит привлечь к разговору Трояна!

И наткнулась на спокойный взгляд Бруттобрута. Несмотря на наличие у пояса специальной сумки для портальных свитков, гном не торопился менять промороженное Весеречье на весеннее тепло Вишенрога.

– Отправляйся назад, – приказала Ники, – пусть рю Вилль будет готов встретиться со мной, когда я появлюсь.

И пошла в лес, ощущая под тонкими подошвами бальных туфелек острые стылые камни.

– А когда вы появитесь? – ей в спину уточнил Брут.

– Эй… Ваше Могущество, вы куда? – крикнул Торд. – Там может быть опасно!

Усмехнувшись, Ники пожала обнаженными плечами, засунула руки в муфту и исчезла за деревьями.

Офицер Торд сплюнул и выругался. Затем покосился на гнома.

– Простите, почтенный мастер, если я невольно…

Бруттобрут поднял ладони.

– Ничего, полковник, ничего. Я уже ухожу и не смею вам мешать.

И сорвал оплетку со свитка.

* * *

А Ники легко шла по лесу. Снега здесь почти не было – Весеречье отличалось холодом, но не осадками, уходящими южнее, в Узамор. Несмотря на опасность, архимагистр наслаждалась прогулкой. Свежий морозный воздух Севера и правда был приятен после спертого духа бального зала, хотя волшебнице пришлось увеличить магический обогрев до максимума, чтобы не окоченеть.

Она остановилась, когда ощутила пробуждение Силы в ладонях – ответ на такое знакомое незримое присутствие. Оглянулась – отошла ли достаточно далеко от разведывательного отряда? Ведь люди могли пострадать… Впрочем, стоило ей сойтись в схватке с тем, кого она почувствовала, в живых не остался бы никто на много километров вокруг… Здесь все вокруг было проникнуто его чужеродной пугающей волей: серое низкое небо, земля, едва скрытая снегом, низкорослые деревца и камни в белесых узорах изморози. Волей, которую Ники не спутала бы с волей самого могущественного из волшебников Тикрея, – божественной. Кто он, один из тех, кого она мечтала упокоить навечно на теневой стороне мира? Демоны ее побери, кто?!

Мелькнула мысль: коли суждено ей встретиться лицом к лицу с прошлым, биться и погибнуть – Брут найдет ее, поскольку видел, в каком направлении она двигалась.

Ники тряхнула головой и развела плечи. Если погибнет она – кто спасет всех этих смешных в своей гордыне людей, что считают себя пупом земли, не подозревая, какими мошками на самом деле являются для слепой и яростной силы древних богов? Кто позволит им и дальше растить детей, любоваться восходами и закатами, совершать ошибки и исправлять их?

– Покажись! – сквозь стиснутые зубы прошипела она. – Аркаешев сын, давай, выходи! Расскажи мне, что ты натворил! Расскажи, как мечтаешь погубить Тикрей! И я приведу тебе аргументы, которые убедят тебя в обратном!

– Ты торопишься, Гересклетова жрица, – раздался холодный голос, – путаешь причину и следствие!

Архимагистр резко обернулась. Ее Сила всколыхнула пространство вокруг. Бабочки на голубом платье вспыхнули, осыпались пеплом, запорошившим землю. В черном круге гари Ники казалась прекрасным и страшным демоном, появившимся в пентаграмме.

Он сидел на камне. Валуне, наверное, притащенном сюда ледником в незапамятные времена. Сумрачный, многорукий, меняющий лица, но от этого вовсе не кажущийся смешным – Кипиш, бог Хаоса.

– Ты? – задохнулась волшебница. – Что ты с ними сделал, с этими оборотнями? Во что превратил?

Кипиш усмехнулся кошачьей мордой, приоткрывая острые клыки.

– Игры тикрейских кукловодов меня больше не интересуют, жрица. Проведя тысячелетия в полусне-полуяви, многие вещи, знаешь ли, переосмысливаешь!

– Знаю, – неожиданно согласилась архимагистр и… села рядом с ним. – Ты – такая же тварь, как и они, божок, так почему я верю тебе?

– А ты наглая! – констатировала, недовольно пожевав губами, старуха. – Мало тебя учили!

– Достаточно, – огрызнулась Ники, – достаточно для того, чтобы не путать причину и следствие! В чем я ошиблась, Кипиш?

– Ты назвала меня Аркаешевым сыном, жрица, – укоризненно покивал рогом полумесяц, – а между тем все наоборот!

Волшебница потеряла дар речи.

– Чему ты удивляешься? – хмыкнула черноволосая красавица, тремя руками поправляя локоны. – Они все – мое порождение, ибо все сущее выходит из Хаоса и в него же возвращается!

– Пресвятые тапочки! – севшим голосом пробормотала Ники. – Почему я не додумалась до этого самостоятельно?

– Потому что ты беспокоишься о настоящем, а не о прошлом, – пожал плечами свирепый воин. – Да, прошлое иногда требует с тебя виру, однако платишь ты тем, что делаешь сейчас. Поэтому ты здесь.

– Кто он? – Ники заглянула в странные глаза божка, в которых не было дна, какую бы личину он ни надевал. – Тот, кого мне предстоит уничтожить?

– Наглая… – задумчиво покачал головой Кипиш. – Я обещал, что не буду тебе помогать, – и не буду! – капризно скривила губки черноволосая красавица. – Справляйся сама.

– Хорошо, – кротко согласилась архимагистр – ей не привыкать решать проблемы самой! – Ну тогда хотя бы расскажи мне о них… о вас! О древних богах Тикрея!

– Что именно? – проворчала старуха.

Волшебница пожала плечами.

– Я знаю, что до войны богов вас было очень много, самых разных, каких угодно… Как вас различать? И почему выжили только единицы?

Свирепый воин почесал в затылке.

– Хаос иногда наскучивает даже хаосу, – признался он, – поэтому я решил его немного упорядочить, но сам не заметил, как увлекся. Первыми появились на свет боги стихий – огня, воды, земли и воздуха. Они сотворили Тикрей, однако мертвый мир оказался скучной игрушкой. Тогда я создал Аркаеша, а он налепил из глины такое, что вспомнить страшно. Твари жрали друг друга и более ничем не интересовались. Им не хватало паузы, чтобы задуматься о смысле жизни…